Перед рассветом

Щаповаловский сход волнуется... Разгоряченные крики, заполняющие душную сборную избу, все усиливаются и сливаются в настойчивый гул. Даже бородатые старики, которые всегда молчали, теперь сжимаются плотной стеной у стола, протискиваются вперед плечами и локтями и с надрывом, вкладывая все свои чувства в каждое слово, кричат: – Незачем выделять!.. На что ему земля?.. Все равно – сам не станет пахать, а Игошину продаст!..