Берись за оружие!

Речь идёт о «метафизическом зазоре» между первопонятием и ноэмой, между «творением» и «воспроизведением», который может проявляться в двух «режимах»: дневном (диурне) и ночном (ноктюрне). Основное различие режимов заключается в подсознательной реакции индивида на смерть. Режиму диурна соответствует героический солярный миф, гигантизм, высшее «бодрствование», а режиму ноктюрна – мистические и драматические мифы, карликовость (или детскость), ночь, лунность, сон. Представители диурна – герои, воины, все те, кто активно сражается со смертью. Люди ноктюрна растворяются, засыпают в смерти или прилепляются к ней, как дитя к матери. Именно из дуализма диурна и ноктюрна возникает уникальный гайдаровский мир урождённого воина, которому из текста в текст снится, что он всё ещё ребёнок. И в этом (предельно милитаризованном) сне о детстве, конечно, есть место рефлексии и страху. Специфика гайдаровского универсума такова, что ноктюрн диалектически всегда подчинён диурну, хотя главный герой (заснувший в детство солдат) ещё не осознаёт этого и, преодолевая себя, совершает во сне подвиг. Когда он проснётся, то сразу вспомнит себя, сольётся с красноармейским Абсолютом и станет тем, кем всегда был, – воином, победившим страх смерти и саму смерть.