«– Послушай, – произнесла жена, – мне очень страшно. Это была лунная зимняя полночь, и мы ночевали на хуторе в Тамбовской губернии, направляясь в Петербург с южных земель. Мы разместились в детской, единственной теплой комнате в доме. Открыв глаза, я увидел легкий полумрак, наполненный голубоватым светом, пол, застеленный попонами, и белую лежанку. Над квадратным окном, за которым открывался светлый снежный двор, возвышалась щетина соломенной крыши, сверкающая инеем. Вокруг было так тихо, как только бывает в поле в зимние ночи…»