Живые картины (сборник)

Для окончательно свободного и окончательно одинокого «экзистенциального» человека прощение становится сложной задачей. Эта сложность заключается не только в том, что она требует ответственности перед самим собой, но и в том, что нередко приводит к чувству вины у «прощателя». Эта вина становится единственным, пусть и мучительным основанием его существования, источником почти невыносимых размышлений о том, что прощение представляет собой одновременно и бедствие, и искушение, и безумие, и телесное наказание, и ложь, и истину, и преступление, и в конечном итоге – непрощение. Проза Полины Барсковой, движимая этой трудной работой прощения, показывает с помощью этих почти невыносимых слов, что прощение может быть реализовано в последней доступной для «экзистенциального» человека форме искусства – искусстве наблюдать за людьми через страшный исторический микроскоп и видеть их в величественном, спасительном приближении.