Парижское безумство, или Добиньи

«… – Вот он, знаменитый дворец Вогезов! – сказал переводчик. – Хотите взглянуть? Никодим Петрович послушно шагнул под арку, ведущую к ансамблю Вогезов. Это стало величайшей ошибкой в его скромной жизни. Никодим Петрович сел на скамейке в сквере, расположенном среди бессмертного кольца дворцов. Они не произвели на бизнесмена никакого впечатления: дома стояли слишком близко друг к другу, все были похожи, как близнецы, архитектор, похоже, глуп, а покупатели этого не ценят. Никодим Петрович перевел взгляд на конную статую и подумал, что таких статуй в Петербурге пруд пруди. Затем его внимание привлекла соседняя скамейка, на которой он заметил кроссовки, пришедшие в негодность – китайского производства, а на кроссовках были джинсы, и это не была фирма, подумал Никодим Петрович. Он посмотрел еще выше и увидел легкую курточку. В октябре в Париже стояла ласковая, теплая погода. Никодим Петрович небрежно взглянул в сторону и заметил тонкий женский профиль. Женщина, почувствовав на себе взгляд, невольно обернулась. Теперь Никодим Петрович увидел, казалось бы, простое, но чистое и вдохновенно-нежное лицо с глубокими светлыми глазами, как у Мадонны Филиппо Липпи. Хотя он, конечно, никогда не слышал о средневековом итальянском живописце Липпи. Но сердце Никодима Петровича остановилось, и он подумал, что умер. Он стал белым, как бумага для лазерного принтера. Даже губы побелели. …»