Кроваво-красный на висках – не бегонии цвет

В 1933 году Бэйпин был самым оживлённым городом Китая. Здесь царила совершенно особая атмосфера – не такая, как в разгульном Шанхае, городе иностранцев – прекрасные голоса, напевы куньцюй, стук банцзы, циньские арии, торопливые сказы – любые виды традиционных искусств, какие только можно себе представить, сплетались здесь воедино. То была эпоха, когда традиционный театр с тысячелетней историей был в зените славы, а один из последних глав театральных трупп этого направления Шан Сижуй царил в этом исполненном изящества мире. Всего одно выступление на банкете, одна встреча – и вернувшийся из Шанхая Чэн Фэнтай, второй господин дома Чэн, знакомится с этим именитым актером пекинской оперы, о котором ходит столько сплетен и легенд. Сняв с одежд Шан Сижуя брошь в форме китайской сливы, он с улыбкой прикрепит её к своему привлекающему внимание западному костюму. И глазом моргнуть не успел, а тело уже вознеслось в Дворец бессмертия. Шан Сижуй поёт, выступает, а мы со вторым господином следуем за ним по пятам. Чэн Фэнтай сказал ему: «Стоит тебе пожелать, и я всегда буду рядом с тобой». Их отношения зародились на представлении, и их слова походили на фразы из пьесы. Теперь, когда история талантливой и романтической пары представлена на суд образованных господ-читателей, они, лишь бросив взгляд, вспомнят эту фразу: «Кроваво-красный на висках – не бегонии цвет».