«Для чего, собственно, создан человек, это понимание мы с братом получили довольно рано. Мне, если не ошибаюсь, было около десяти лет, брату — примерно восемь. Это знание было передано нам в виде краткого афоризма, а, учитывая обстоятельства, скорее парадокса. Таким образом, помимо назначения жизни, мы одновременно обогатили свой словарный запас этими двумя греческими терминами…»