Иванов-Козельский. Какие светлые и какие мрачные воспоминания вызывает это имя. Я знал двух Ивановых-Козельских. Один из них был артистом, находившимся на пике своей славы, полным таланта, сил и любви к искусству; его глаза светились восторгом, когда он говорил о своем боге – Шекспире, и о пророке этого театра – Томазо Сальвини; он был идолом толпы, заполнявшей театр; идолом, чьи глаза искрились вдохновением, а звуки его голоса оставались в сердце…